Когда начнется экономический рост России?

Правительственные тезисы перед каждым новым календарным годом звучат всегда стандартно, целеустремленно и сводятся к «быстрее, выше, сильнее». 2016 год должен стать переломным моментом между годовым кризисным спадом и последовательным экономическим ростом. По крайней мере, так предполагает правительство, раз ожидает роста ВВП по итогам года хотя бы на символическом уровне. Однако теория не всегда находит отражение в реальности, бывают существенные искажения, поправки на боковой ветер и расхождения с целями.

Если отталкиваться от открытой статистики, то пик спада ВВП в квартальном сопоставлении, действительно, пришелся на третий квартал 2015 года. Тогда экономика РФ просела на 1,31% кв/кв. В годовом же сопоставлении провал в ВВП случился во втором-третьем квартале прошлого года. Но это только усредненные цифры. Балансирование между «плохо» и «очень плохо», о котором чуть ранее говорил Алексей Улюкаев, способно расшатать российскую экономику сильнее резкого спада. Вопрос в том, сколько продлится это зыбкое равновесие и каков запас прочности. Экономика России эластичная, она хорошо пружинит под воздействием внешних факторов, но все эти свойства имеют свои пределы.

Пока прогнозы относительно роста показателя реальных доходов населения выглядят очень неоднозначно, уже год здесь спад и стабилизации не намечается. Цифры в рамках подтверждения тезиса будут ниже, а пока важно понять границы проблем и их масштабы. Судя по данным, которые доказывают падение среднего чека в магазине вдвое (до 500 рублей в среднем), население весьма стеснено в доходах и обременено расходами. Точки опоры здесь пока нет. Да и вообще, поиск точек опоры внутри российской экономики – это просто только в теории, но на практите почти невыполнимо.

Внутри российской экономической системы есть сектора, на которые можно опереться даже в условиях множественных и долгосрочных санкций, закрытых торговых границ и отсутствия доступа к внешним деньгам. Возможность такой опоры пока весьма условная из-за проблем с доступом к финансам и конечным спросом.

Например, промышленное производство. Статистика показывает, что в январе показатель промпроизводства в РФ рухнул на 19,7% м/м, в феврале он восстановился и показал рост на 3% м/м. По сути, коррекция к провальным январским данным состоялась, и историческая картина показывает, что так бывает каждую зиму. На этот раз присутствует только одно «но»: у зимней просадки промпроизводства не было эффекта предыдущей высокой базы, то есть на быстрое восстановление тут рассчитывать не нужно.

В январе показатель промпроизводства упал на 2,7% г/г, в феврале уже растет на 1% г/г. Это даже не тренд, пока это просто лихорадка. Объясню, почему столько скепсиса: компоненты обрабатывающей промышленности все еще держатся в отрицательной зоне, а это очень негативный сигнал. В январе обрабатывающая промышленность РФ сократилась на 5,6%, в феврале просела на 1%. Поскольку к обрабатывающей промышленности относится масса направлений производства, то снижение тут весьма ощутимо для экономики в целом.

Согласно данным Росстата, в январе Россия произвела некоторое количество промышленной продукции. Например, деревообрабатывающих станков сделано всего 190 штук (75% г/г), то есть на четверть меньше, чем годом ранее. Прессовых машин – 176 штук (90% г/г). Вычислительной техники, включая комплектующие и детали, – 95% к январю прошлого года. Ряд машин для обработки металла, прессы и молоты для производства – 35% от уровней января 2015 года. Рост заметен только в производстве металлорежущих станков, которых произвели на 17% больше, чем в январе 2015 года.

Вам кажется, что выборка производственных товаров – это маргинальный пример?! Российские заводы и мощности так не считают. Германское и швейцарское оборудование сейчас малодоступно из-за курсовых скачков, китайские аналоги отстают в качестве. Остается собственный выпуск, но это не более 5-7% в необходимом замещении. В масштабе российской экономики это, и правда, мелкие цифры. Такие же незаметные, как выпуск одной пары спортивной обуви, кроссовок например, на 70 человек и одного пальто на 13 жителей страны (данные Росстата, январь-октябрь 2015 года). Но ведь кто-то скажет, что кроссовки не важны, также как станки, железнодорожные составы, кирпичи, бетон и прочее.

Эти данные очень красноречивы, они демонстрируют, насколько ощутимо страна откатывается назад в технологическом вопросе. И это при том, что в приведенных Росстатом показателях не учтен процент выбытия оборудования и техники, а это еще минус 2-4% к опубликованным цифрам. Это начинает пугать.

Страна меньше зарабатывает от сырьевого и иного экспорта и меньше покупает. Взять для сравнения относительно благополучный 2014 год. За январь 2016 к январю 2014 экспорт РФ провалился на 43%. Импорт просел примерно настолько же. За январь 2016 года импорт продукции сектора машиностроения снизился на 56% к январю 2014 года. Два года выборки взяты с целью убедительнее показать скорость отставания и стагнации. Пружинить на месте можно сколько угодно долго, но это непродуктивное движение.

Где же здесь опора для экономики? Она могла бы сформироваться, если бы сектор промпроизводства располагал государственными заказами в полной мере и, что первостепенно, доступными кредитными деньгами. Сейчас среднего размера производственные предприятия стараются своими силами постепенно заменять оборудование, которому 50-60 лет, оно еще функционирует, но уже опасно в эксплуатации. На просьбу АО «Кубаньжелдормаш» разработать гибкую систему кредитования с меньшим процентом власти предлагают участвовать в госпрограммах, но процентные ставки по заемному капиталу не обсуждают. Банки должны зарабатывать, и это тоже можно понять.

Или, например, импортозамещение. Громкая программа, запущенная правительством, имеющая свой положительный эффект в сельском хозяйстве. Аграрии на фоне других секторов производства находятся в привилегированном положении: у государства есть программа субсидирования сельхозпроизводителей, в регионах работают специальные условия для приобретения сельхозтехники и оборудования, региональные власти охотно идут навстречу реальным производителям. Годовой бюджет Минсельхоза на текущий год оценивается в 237 млрд рублей, к середине марта по программам субсидий было распределено не более 93 млрд рублей по регионам. Но это в теории, на бумаге.

На практике же может оказаться, что денежные потоки в рамках субсидий не превысили пока 15-17 млрд рублей. Аграрии не комментируют происходящее, уклончиво говорят о задолженностях правительства по субсидиям и молча просчитывают варианты весенних работ без этой поддержки. Это довольно средние цифры, они не выглядят критичными или недостаточными, но деньги сельхозпроизводителям нужны именно сейчас, в начале посевной. На российский рынок теперь поступают овощи и фрукты из Сирии, и нашим производителям нужно усилить позиции.

Закладка фруктового сада в Краснодарском крае, где климат идеален для производства плодоовощной продукции, стоит порядка 450-600 млн рублей за 60 га с хранилищем и транспортной системой. Средняя цена гектара фруктового сада хорошего качества составляет 8-10 млн рублей, на 60 га может расти до 160 тысяч фруктовых деревьев, яблонь например. Краснодарский край был лидером поставок фруктов в России еще в 2014 году, в самом начале притока целевых инвестиций, сейчас же его позиции улучшились дополнительно. Ростовская область отстает на пару шагов за счет ориентированности на зерно.

Весной прошлого года президент Владимир Путин говорил, что сельское хозяйство страны находится в приоритете. За год себестоимость производства продукции сельского хозяйства заметно выросла, по самым скромным подсчетам в среднем на 20%. Субсидии как будто есть, но по факту они повисли в воздухе. Это может быть отчасти связано с лимитами объемов финансирования, но ведь таких сложностей быть не должно, раз программа была одобрена в общем и целом. Пошлину на зерно постоянно пересматривают, и это нормально, ведь бюджет тоже надо наполнять. В прошлом сельскохозяйственном сезоне Россия была лидером по экспортным поставкам зерна, поскольку хороший урожай и курсовые разницы создавали идеальные условия для демпинга цен.

Удастся ли этот маневр в новом сезоне, большой вопрос, ведь в феврале-марте текущего года рубль значительно укрепился в паре с долларом, сокращая тем самым потенциальную прибыль зерновых экспортеров. Ко всему прочему, много неясностей с Турцией, которая раньше покупала пшеницу российского производства устойчивыми объемами. Ввиду сложных геополитических отношений это направление может просесть.

И промышленности, и сельскому хозяйству по факту нужен один и тот же рычаг – кредитные средства по доступной цене. Ни для кого не секрет, что бизнесу нужен самый дешевый кредит, который только есть – 2-4% за пользование заемным капиталом было бы идеально. Считается, что государству нерентабельно занимать на внешних рынках при стоимости кредита более 7%. Инвесторы активно следят за эталонными многолетними фондами стран, чтобы оценить внешние риски. Бизнес заметно мельче, ему нужны условия мягче и удобней, а при текущих кредитных ставках заем становится нерентабельным для реального производства, он интересен только банку.

Ключевая ставка ЦБ РФ в марте составляет 11% годовых, ставка рефинансирования равна ей же, средняя ставка по кредитам бизнесу к середине марта оценивается в 14-25% годовых. «Россельхозбанк» например, в этом сезоне сократил ставку для фермерских хозяйств на 3,6%, для иных сельскохозяйственных производителей – на 1,5%. Малый и средний бизнес может здесь кредитоваться под 15,21% годовых. Стоит ли говорить, что МСБ будет всячески стараться обойтись без кредитов?

Производство продукции сельского хозяйства – процесс с прогнозируемым временным и финансовым циклом, здесь укорочен период отдачи капитала, в отличие от сырьевой добычи, например. Но продукцию должны покупать, обеспечивая стабильный спрос. И с этим тоже у нас пока проблемы. За февраль 2016 года реальные располагаемые денежные доходы россиян упали на 6,9% г/г, за январь-февраль текущего года сократились на 6,7%. Численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума за 2015 год составила 13,4% г/г, за 2014 год – 11,2% от всего населения страны. Цифра растет, покупательская способность падает, потребитель становится все более избирательным и в качестве, и в стоимости продукта. Российским производителям в этом свете очень нужна опора на государство и финансы, чтобы содержать оба параметра в достойном виде.

Среди точек роста российской экономики на 2016 год могут фигурировать и инфраструктура, и оборонка, и сектор IT, и даже ТЭК. Гармонизация торговых отношений с Белоруссией и Казахстаном тоже даст свой положительный эффект. Карта российской экономики не обязательно монохромная, в ней есть и яркие пятна, но пока это точечный рост. Однако у системы есть шансы перевести единичные всплески энтузиазма в планомерный позитив, с этим просто надо начать работать.
Анна БОДРОВА, старший аналитик Альпари